Рыбка бесцеремонно хватает парня за рукав и уволакивает в коридор - подальше от любопытных ушей. В коридоре же Ретт внезапно оказывается схваченным за грудки и притиснутым к стенке - вплотную. Губы Рыбки совсем близко - так, что он ощущает её дыхание на лице. Девушка слегка касается его бедром - ситуация довольно двусмысленная, учитывая, что держит она его почему-то с абсолютно не женской силой. - Дорогой мой мальчик, - мурлычет Рыбка негромко и чуть хрипловато, - Я не хочу портить с тобой отношения... по крайней мере, пока. Поэтому давай договоримся - что бы ты там себе не думал - будь добр, в дальнейшем воздерживаться от публичных заявлений насчёт моих возможных... - она слегка облизывает губы и это, учитывая кровавую улыбку, выглядит жутковато, - ... Возможных связей... сам знаешь с кем. Мне это... неприятно.
К стенке его припирают неожиданно и на удивление умело. От неожиданности он даже не пытается вырываться. Беглец выслушивает рыбкины претензии, портить отношения у него тоже нет желания, и он уже открывает рот, чтобы ответить что-то согласно-примирительное. И еще больше удивляется, когда оттуда выскакивает: - Что случилось между тобой и Кирой? Почему от нее пахло порохом?
Рыбка с досадой морщится - на правой щеке корочка тоже трескается и из-под неё выступают мелкие красные росинки: - Ты очень любопытная крыска, мальчик. Очень. А известно ли тебе, что любопытство губит не только кошек?
Кажется, не так давно он уже думал что-то на эту тему. Было бы смешно, если бы не было так грустно. - Крыс оно, видимо, на куски рвет, - говорит Ретт без улыбки. - Хорошо. Я не буду говорить об этом вслух. Но ни для кого здесь не секрет, что ты знаешь куда больше, чем говоришь нам. Это твое право. Но не удивляйся, если я не последний, кого придется затыкать. Он переводит дух и смотрит Рыбке в глаза. - Если это что-то значит, мне жаль, что он мертв.
А вот теперь она хохочет. Искренне, по-настоящему, не каким-нибудь горьким смехом с привкусом слёз, совсем наоборот. - Ох, Ретт, какой же ты всё-таки... милый, - весело говорит она, наконец, отсмеявшись. И разжимает хватку, отпуская его, - Спасибо тебе, но не стоит пытаться мне сочувствовать. Потому что мне - ни капельки не жаль. Поверь, всё идёт как надо. Рыбка подмигивает ему, а потом неожиданно целует в щеку, слегка испачкав кровью. - Ты мне нравишься, Рыжий. Как знать, может быть, однажды меня угораздит напиться в твоей компании, и у тебя появится шанс удовлетворить своё любопытство. Пойдём к остальным, пока твоя девочка от беспокойства с ума не сошла.
- Так меня еще не называли, - Ретт усмехается. - Что ж, буду ждать и надеяться. Он стирает со щеки кровь и принюхивается к пальцам. В нос бьет настоящая какофония запахов - сильных, резких, несочетаемых. Беглец едва не заходится кашлем, перед глазами плывут цветные пятна. Тряхнув головой, кое-как придя в себя, он следует за Рыбкой обратно в бар.
Сандра даже не отвечает - решать Ретту, Ретту уходить и Ретту возвращаться. В конце концов, кто они друг другу? Люди, познакомившиеся позавчера. Не слишком веское основание для собственничества. И все-таки она с тревогой ждет его возвращения. И вздыхает с облегчением, когда он снова появляется в баре.
Все время пока длились эти выходы в коридор, грустные улыбки и прочая лирика вампир строил башню из спичек. Построил, разнес, а тут и сцена подоспела. Забытая сигарета истлела до самого фильтра, и вампир осторожно уронил мягкий серый столбик пепла в пепельницу, Сандра и Крыс напоминали зомби, ну или манекенов, напряженно куда-то смотрят, но ни слова не говорят. Льлахи слез с табурета, цапнул бутылку вина с полки и плюхнулся на диван рядом с Чумой. - Что киса, прошла любовь - завяли помидоры?
- Иди в пень, - девушка поворачивает голову так, чтобы не видеть ни рыжие волосы, ни наглые, зеленые глаза, - я сама еще ничего не поняла, а тут ты со своими диагнозами.
Чёрт бы побрал это условно-индивидуальное временное измерение! Перед глазами стоит призрак сцены, но Рыбка понимает, что пока не выскажутся Сандра с Реттом, Папа новенькую никуда не отпустит. А у рыжей парочки очень вовремя случилось очередное "выпадение" из общего потока. На этот раз, что примечательно, одновременное. Не иначе, влюблённость сближает.
- Это, блядь, что? Попытка гипноза? - вяло возмущается девушка, и забирает у Льлахи бутылку, - дай, в горле пересохло. Она жадно пьет, потом вытирает рот рукавом, и возвращает вампиру бутылку.
Не удержавшись, Рыбка фыркает в ладонь при виде этой трогательной сцены. Неужели, Чума не замечает, что её тупо дрессируют, причём практически классическим способом? Какой она, в сущности, ещё ребёнок.
Чума косится на Рыбку, но ничего не говорит, в сонном оцепенении распускает тяжелую рыжую косу и вяло размышляет не остатки ли Стервятниковой конфеты делают ее такой прослушной.
- Вот чем-чем, а дурью маяться - это я завсегда пожалуйста! - Рыбка, теряя ботинок, перелезает прямо через барную стойку - обходить вокруг ей неохота. Ныряет в недра вотчины Мэл и некоторое время чем-то звенит и шуршит - видно только взлохмаченную темноволосую макушку. - Нашла! - она выныривает обратно с перманентным маркером чёрного цвета в руке и торжествующим видом на покарябанной физиономии.
- Потому что Сандра потом заявит, что я над ней надругался, или еще какую-нибудь фигню, мы с ней знаешь ли, - Льлахи делает резкий выпад в сторону, пытаясь перехватить Рыбку, но промахивается, - не очень, друг друга любим... Отдай маркер, женщина!
- А кто ж ей... - Рыбка перепрыгивает через подвернувшийся табурет, - Скажет, что это ты надругался? Ты ж сама святая невинность во плоти, я уверена, ты ей нравишься, но она просто стесняется это показать, считая, что ты просто слишком хорош для такой, как... ай, бля!.. Пятясь прочь от вампира, Рыбка наступает на коварно подвернувшийся шнурок, который так и не удосужилась завязать, и обрушивается навзничь.
Вампир успевает-таки поймать девушку, и сгрести ее в охапку, - А ты не хотела отдавать мне маркер, - проникновенно говорит Льлахи глядя Рыбке в глаза, и самыми кончиками пальцев выуживвая маркер из ее руки, - а я видишь какой молодец!
- Ибо воистину, - кивает Рыбка, - Один-ноль в твою пользу, благородный рыцарь, завесивший мне золотом кудрей свет белый... так уж и быть, разрисовывай Ретта.
Чума закрывает глаза и мысленно посылает к черту всех и каждого в этой комнате, она хочет к Мел, упасть с ней в кровать и не вылезать целую неделю, а лучше две. Девушка нашаривает подушку, небольшую, скорее декоративную, и прячет под нее голову, но голос Рыжего проникает сквозь синтепон набивки. Чума поднимается, и погасив верхний свет, уходит к себе. =>
Льлахи заполучив вожделенный маркер, ставит Рыбку на ноги, убирает волосы за плечи, и оценивающе смотрит на Ретта одним глазом, потом вторым. - Мне кажется, - солидно говорит он, - неплоха была бы борода a la граф Толстой, то такими ресурсами... Льлахи снимает с маркера крышку. - Мы не обладаем. - Так же отлично бы смотрелись усики Пуаро, но они были модны в прошлом сезоне, остановимся на вечной классике! Вампир рисует Крысу длинные закрученные усы и аккуратную эспаньолку. - Чего-то не хватает, правда? - обращается он к Рыбке, и рисует Ретту монокль вокруг левого глаза, дорисовывает цепочку уходящую за ухо, и довольно оглядывает дело рук своих. Церемонно вручает маркер Рыбке.
- Класс! Рыбка показывает вампиру большой палец и оглядывает Сандру, как художник - холст, мысленно что-то прикидывая. А потом подводит той глаза тонкими чёрными стрелками. И рисует "джоннидепповские" усики и бородку, превращая Сандру в карикатурную пародию на Джека Воробья... простите, на капитана Джека Воробья. - А теперь сматываемся, пока нас с тобой не уличили в сем недостойном деянии и не предали страшной каре через остракизм и суровое общественное порицание. Рыбку понесло на "высокий слог" - с чего бы это?
- Бегите прекрасная леди! - патетично орет Льлахи вслед Рыбке, - я их всех задержу! Маркер Темная унесла с собой, и вампир от нечего делать сметает осколки стекла, переставляет бутылки на полках, и пинает автомат до тех пор пока он не начинает играть. Льлахи зажимает сигарету в зубах, приподнимает невидимую шляпу, и танцует.
- Так, - бормочет вампир, и упокаивает окурок в пепельнице, - а теперь, дорогая железка что-то более динамичное. Хочу танцевать, и все тут! Он заправляет волосы за ворот рубашки чтобы не мешали, расстегивает пиджак, с той же самой целью. Ну, всех к черту!
В коридоре же Ретт внезапно оказывается схваченным за грудки и притиснутым к стенке - вплотную. Губы Рыбки совсем близко - так, что он ощущает её дыхание на лице. Девушка слегка касается его бедром - ситуация довольно двусмысленная, учитывая, что держит она его почему-то с абсолютно не женской силой.
- Дорогой мой мальчик, - мурлычет Рыбка негромко и чуть хрипловато, - Я не хочу портить с тобой отношения... по крайней мере, пока. Поэтому давай договоримся - что бы ты там себе не думал - будь добр, в дальнейшем воздерживаться от публичных заявлений насчёт моих возможных... - она слегка облизывает губы и это, учитывая кровавую улыбку, выглядит жутковато, - ... Возможных связей... сам знаешь с кем. Мне это... неприятно.
И еще больше удивляется, когда оттуда выскакивает:
- Что случилось между тобой и Кирой? Почему от нее пахло порохом?
- Ты очень любопытная крыска, мальчик. Очень. А известно ли тебе, что любопытство губит не только кошек?
- Крыс оно, видимо, на куски рвет, - говорит Ретт без улыбки. - Хорошо. Я не буду говорить об этом вслух. Но ни для кого здесь не секрет, что ты знаешь куда больше, чем говоришь нам. Это твое право. Но не удивляйся, если я не последний, кого придется затыкать.
Он переводит дух и смотрит Рыбке в глаза.
- Если это что-то значит, мне жаль, что он мертв.
- Ох, Ретт, какой же ты всё-таки... милый, - весело говорит она, наконец, отсмеявшись. И разжимает хватку, отпуская его, - Спасибо тебе, но не стоит пытаться мне сочувствовать. Потому что мне - ни капельки не жаль. Поверь, всё идёт как надо.
Рыбка подмигивает ему, а потом неожиданно целует в щеку, слегка испачкав кровью.
- Ты мне нравишься, Рыжий. Как знать, может быть, однажды меня угораздит напиться в твоей компании, и у тебя появится шанс удовлетворить своё любопытство. Пойдём к остальным, пока твоя девочка от беспокойства с ума не сошла.
Он стирает со щеки кровь и принюхивается к пальцам. В нос бьет настоящая какофония запахов - сильных, резких, несочетаемых. Беглец едва не заходится кашлем, перед глазами плывут цветные пятна. Тряхнув головой, кое-как придя в себя, он следует за Рыбкой обратно в бар.
В конце концов, кто они друг другу? Люди, познакомившиеся позавчера. Не слишком веское основание для собственничества.
И все-таки она с тревогой ждет его возвращения. И вздыхает с облегчением, когда он снова появляется в баре.
Забытая сигарета истлела до самого фильтра, и вампир осторожно уронил мягкий серый столбик пепла в пепельницу, Сандра и Крыс напоминали зомби, ну или манекенов, напряженно куда-то смотрят, но ни слова не говорят. Льлахи слез с табурета, цапнул бутылку вина с полки и плюхнулся на диван рядом с Чумой.
- Что киса, прошла любовь - завяли помидоры?
Она жадно пьет, потом вытирает рот рукавом, и возвращает вампиру бутылку.
- Интересно, если я им сейчас усы маркером нарисую они заметят?
- Льлахи, маркерные усы - это первый пункт в твоём списке надругательств над беспомощными, не контролирующими себя людьми?
- Нашла! - она выныривает обратно с перманентным маркером чёрного цвета в руке и торжествующим видом на покарябанной физиономии.
- Я, чур разрисовываю Ретта.
Рыжие волосы плащом рассыпаются по спине.
Пятясь прочь от вампира, Рыбка наступает на коварно подвернувшийся шнурок, который так и не удосужилась завязать, и обрушивается навзничь.
- А ты не хотела отдавать мне маркер, - проникновенно говорит Льлахи глядя Рыбке в глаза, и самыми кончиками пальцев выуживвая маркер из ее руки, - а я видишь какой молодец!
=>
- Мне кажется, - солидно говорит он, - неплоха была бы борода a la граф Толстой, то такими ресурсами...
Льлахи снимает с маркера крышку.
- Мы не обладаем.
- Так же отлично бы смотрелись усики Пуаро, но они были модны в прошлом сезоне, остановимся на вечной классике!
Вампир рисует Крысу длинные закрученные усы и аккуратную эспаньолку.
- Чего-то не хватает, правда? - обращается он к Рыбке, и рисует Ретту монокль вокруг левого глаза, дорисовывает цепочку уходящую за ухо, и довольно оглядывает дело рук своих.
Церемонно вручает маркер Рыбке.
Рыбка показывает вампиру большой палец и оглядывает Сандру, как художник - холст, мысленно что-то прикидывая.
А потом подводит той глаза тонкими чёрными стрелками. И рисует "джоннидепповские" усики и бородку, превращая Сандру в карикатурную пародию на Джека Воробья... простите, на капитана Джека Воробья.
- А теперь сматываемся, пока нас с тобой не уличили в сем недостойном деянии и не предали страшной каре через остракизм и суровое общественное порицание.
Рыбку понесло на "высокий слог" - с чего бы это?
=>
Маркер Темная унесла с собой, и вампир от нечего делать сметает осколки стекла, переставляет бутылки на полках, и пинает автомат до тех пор пока он не начинает играть. Льлахи зажимает сигарету в зубах, приподнимает невидимую шляпу, и танцует.
Он заправляет волосы за ворот рубашки чтобы не мешали, расстегивает пиджак, с той же самой целью.
Ну, всех к черту!