Серый? Значит, есть еще и Серый, кроме Черного... Какая-то монохромная радуга. Антонин внимательно слушает, но в разговор вступать не спешит, у него появляется ощущение, что говорить он не может, не из-за пиетета перед Главным, а по этого Главного милости.
Стервятник с интересом смотрит на кашляющую, пока кашель не заканчивается. - Дыхательное горло... - бормочет он, - дахательное горло... Антонина он не замечает.
- Было дело...- Стервятник снова говорит голосом без единой эмоции, - и что-то он мне лепетал невнятное, или просто стонал когда я попадал по печени? Не помню. По крайней мере это ты понять способна, а остальное тебе не надо знать. Он горестно щелкает языком рассматривая Рыбку. - Пришла сюда свободная как ветер, а теперь оп, и в моей власти... девочка я подарю тебе именные грабли!
В полной тишине с края стола срывается и звонко плюхается на пол тяжёлая винная капля. - Желания имеют свойство сбываться рано или поздно, - мёртвым голосом говорит Рыбка.
- Ох, оставь, - морщится Стервятник, - Терпеть не могу этого вот. Я тебя тут держать не собираюсь, ты малышка мало того, что помогла моему любимому салату...испортиться, так еще и знаешь слишком много. В любой момент можешь свалить подальше. Оп-ап, и за воротами. Адьё. Но, пока здесь, будешь как все, да. А надоест - в любой момент... Это я уже говорил кажется. Стервятник закатывает глаза. - Тела!
- Ты... как будто нарочно стараешься от меня избавиться, - Рыбка подозрительно щурится, - Ты что... боишься меня, что ли?!! Что-то Антонин подозрительно тихий...
Черный смотрит на Рыбку очень внимательно, так внимательно, что воздуха вокруг нее становится мало, очень мало. Он высоко поднимает руку и щелкает пальцами оглушительно громко, обездвиживая Антонина, чтобы не дергался. - Видишь, как все просто? Мне даже не надо что-то делать. И воздух снова становится воздухом, и льется девушке в легкие. - Я тебя ... жалею, - говорит Стервятник и словно выцветает. Через минуту в воздухе появляется кисть руки, снова щелкает пальцами и гладит Антонина по голове, Рыбке грозит пальцем. Исчезает.
- Извини, ма шер, - мягко говорит Долохов, - но никаких "побыть одной" у тебя не осталось. Он перехватывает девушку и сажает себе на колени, дает ей полный бокал. - Молчи и пей, или попробуй со мной подраться, но никакого одиночества.
Рыбка молча смотрит на него и на какой-то момент в её серых глазах вспыхивает оранжево-алое пламя, впрочем, тут же притухшее под опущенными ресницами. Она обнимает Антонина и утыкается носом ему в шею.
Антонин перестает улыбаться и обнимает девушку, он закрывает глаза, та легкость с которой Управляющий выводит его из строя обескураживает, Том тоже любил похожие игры, но никогда Антонин не чувствовал себя глиняной игрушкой в его руках. А еще у его женщины какая-то старая связь с этой Черной Хренью, и у него самого вроде бы тоже. Он прикасается губами к ее виску.
- Значит дождались, - кивает Льлахи, он смотрит на Рыбку, интересно, что в ней такого, на что мог бы повестись Долохов? Ладная фигура, да мозги? Мужик бестрепетно грохнувший Ящика и Йоду наверняка рассмотрел что-то еще. С другой стороны, Рыбка в этом Доме единственная женщина. Сандра похожа на старушку с подростковыми замашками, Энг явно не дозрела до нормальных отношений, Мел кувыркается с девчонками, а Чума больше похожа на зверька, чем на женщину, так что Рыбка, пожалуй действительно лучший выбор. Была еще мелкая оторва, была, да сплыла. Вампир прикрывает глаза. - Вы давно знакомы, да?
- И на что ловишь, - Долохов закидывает в рот наколдованную оливку, и откидывается на стуле, Рыжий начинает ему нравиться, - уж точно не на секс, так ведь?
- На иглу, - спокойно отвечает вампир, хорошо когда не надо тушеваться, - и пока что подманиваю, говорю же, не решил. Он щурит глаза и выгибает спину, Льлахи будоражит спокойный тон собеседника и отсутствие возмущенных воплей со стороны Рыбки, что-то нечисто с этой парочкой, очень даже черно это "что-то", и вампир порядком уставший от чужой добропорядочности улыбается во все клыки, а потом и вовсе подсаживается за столик.
- Есть, очень даже много есть, в медпункте, в кармане у прекрасного лежачего торчка, забираешь дозу, а она оп, и снова выросла. Или сгенерировалась. Да и в шкафу...навалом всякого. Льлахи наливает себе вина, и делает глоток.
- На иглу это разумно, - одобрительно кивает Долохов, и стильно, учитывая твою профессию, но я не уверен, что тут возможно возникновение зависимости, мы даже едим скорее по привычке, чем по необходимости.
Антонин внимательно слушает, но в разговор вступать не спешит, у него появляется ощущение, что говорить он не может, не из-за пиетета перед Главным, а по этого Главного милости.
- Дыхательное горло... - бормочет он, - дахательное горло...
Антонина он не замечает.
Он горестно щелкает языком рассматривая Рыбку.
- Пришла сюда свободная как ветер, а теперь оп, и в моей власти... девочка я подарю тебе именные грабли!
- Желания имеют свойство сбываться рано или поздно, - мёртвым голосом говорит Рыбка.
Стервятник закатывает глаза.
- Тела!
Что-то Антонин подозрительно тихий...
- Видишь, как все просто? Мне даже не надо что-то делать.
И воздух снова становится воздухом, и льется девушке в легкие.
- Я тебя ... жалею, - говорит Стервятник и словно выцветает.
Через минуту в воздухе появляется кисть руки, снова щелкает пальцами и гладит Антонина по голове, Рыбке грозит пальцем. Исчезает.
- Немота и паралич, не папочка, а мечта. Ты как, шери?
Он перехватывает девушку и сажает себе на колени, дает ей полный бокал.
- Молчи и пей, или попробуй со мной подраться, но никакого одиночества.
Она обнимает Антонина и утыкается носом ему в шею.
Он прикасается губами к ее виску.
- Кого еще к нам принесло?
- Здрасте вам.
Сыроватый Даниэль пересекает бар и залезает с ногами на стойку.
- Помешал?
Вампир прикрывает глаза.
- Вы давно знакомы, да?
- Окучиваешь Чуму? - дружелюбно интересуется он, наливая Рыбке вина, - Пни автоматец, будь добр.
- Раздумываю, мне неуютно без свиты, а Чума мне нравится, но есть еще Мел, и все-такое...
Он щурит глаза и выгибает спину, Льлахи будоражит спокойный тон собеседника и отсутствие возмущенных воплей со стороны Рыбки, что-то нечисто с этой парочкой, очень даже черно это "что-то", и вампир порядком уставший от чужой добропорядочности улыбается во все клыки, а потом и вовсе подсаживается за столик.
Льлахи наливает себе вина, и делает глоток.
- Вот, это сервис, Эйвери за такой бы правую руку отдал. Милая, ну, тебе-то на что жаловаться, ты свободная птица...