Carpe that fuckin' diem!
Обитая жестью дверь распахивается легко, без малейшего скрипа петель. Ретт переступает порог и тут же замирает, как вкопанный.
- Да вы, блять, издеваетесь!
Бетонный пол. Кирпичные стены, изрисованные цветными граффити. Высоко под потолком в противоположной стене – пара узких окон.
С толстенными металлическими решетками на них.
Клетка.
Первый порыв – бежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Ногти впиваются в ладони, боль пытается вытеснить страх. Помогает. Тряхнув головой, Беглец входит и прикрывает за собой дверь.
Еще не построена та клетка, которая его удержит. Дом не покинуть через туннели, но это еще не значит, что выхода нет. Крысы не сдаются. Даже если их загоняют в угол.
Особенно, если загоняют.
В одном углу узкая железная кровать, матрас и одеяло, о белье, конечно же, можно и не заикаться. Ретт подходит, наклоняется и хмыкает – ну конечно, ножки огромными болтами привинчены к полу. Кто бы сомневался.
Покачав головой, он выпрямляется, сбрасывает куртку, ботинки, стягивает футболку. Босиком перемещается в соседний угол – к металлическому умывальнику и треснувшему зеркалу над ним. Некоторое время рассматривает себя, слово видит в первый раз. Увиденным он скорее доволен, чем нет. Выше среднего роста, но не каланча. Мускулистый, но далеко не ходячий шкаф. Кожа бледная, но в конце концов, откуда в туннелях солнце? Хоть веснушек нет, на том спасибо. Приметных шрамов или татуировок тоже не наблюдается. Только несколько синяков в области ребер – уже побледневших, но еще заметных. Прикосновения не причиняют боли, значит, схлопотал достаточно давно. Интересно, при каких обстоятельствах?
Вопросы, вопросы. К черту, утро вечера мудренее. Ретт возвращается к кровати и заваливается на нее, заложив руки за голову. Заваливается – и читает ярко-красное, разметнувшееся на весь потолок слово «RUN».
- Куда? – спрашивает он у потолка, не ожидая ответа. Закрывает глаза и пытается на время выбросить из головы все – клетки, вопросы, странных новых знакомых и все, что только может побеспокоить. Обо всем – завтра.
Как ни странно, сон приходит мгновенно.
- Да вы, блять, издеваетесь!
Бетонный пол. Кирпичные стены, изрисованные цветными граффити. Высоко под потолком в противоположной стене – пара узких окон.
С толстенными металлическими решетками на них.
Клетка.
Первый порыв – бежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Ногти впиваются в ладони, боль пытается вытеснить страх. Помогает. Тряхнув головой, Беглец входит и прикрывает за собой дверь.
Еще не построена та клетка, которая его удержит. Дом не покинуть через туннели, но это еще не значит, что выхода нет. Крысы не сдаются. Даже если их загоняют в угол.
Особенно, если загоняют.
В одном углу узкая железная кровать, матрас и одеяло, о белье, конечно же, можно и не заикаться. Ретт подходит, наклоняется и хмыкает – ну конечно, ножки огромными болтами привинчены к полу. Кто бы сомневался.
Покачав головой, он выпрямляется, сбрасывает куртку, ботинки, стягивает футболку. Босиком перемещается в соседний угол – к металлическому умывальнику и треснувшему зеркалу над ним. Некоторое время рассматривает себя, слово видит в первый раз. Увиденным он скорее доволен, чем нет. Выше среднего роста, но не каланча. Мускулистый, но далеко не ходячий шкаф. Кожа бледная, но в конце концов, откуда в туннелях солнце? Хоть веснушек нет, на том спасибо. Приметных шрамов или татуировок тоже не наблюдается. Только несколько синяков в области ребер – уже побледневших, но еще заметных. Прикосновения не причиняют боли, значит, схлопотал достаточно давно. Интересно, при каких обстоятельствах?
Вопросы, вопросы. К черту, утро вечера мудренее. Ретт возвращается к кровати и заваливается на нее, заложив руки за голову. Заваливается – и читает ярко-красное, разметнувшееся на весь потолок слово «RUN».
- Куда? – спрашивает он у потолка, не ожидая ответа. Закрывает глаза и пытается на время выбросить из головы все – клетки, вопросы, странных новых знакомых и все, что только может побеспокоить. Обо всем – завтра.
Как ни странно, сон приходит мгновенно.
Одеваясь, он внимательно осмотрел остальную комнату. Многие граффити, кажется изменились, но быть точно уверенным он не мог - не до разглядываний было ночью. Если тут конечно есть день и ночь. Только теперь он заметил, что рассеянный свет, освещавший комнату исходит от двух лампочек на потолке... упрятанных, как и окна под железную решетку. Пробурчав что-то нелицеприятное, Беглец вышел, оставив куртку висеть на спинке кровати.
Пора было пообщаться с народом поплотнее.
=>
На этот раз зайти в комнату было легче, приступы паники решили обождать до лучших времен. Войдя, Ретт обнаружил две вещи. Во-первых, в его комнате появился стол, занявший третий угол, ближе к двери. Во-вторых, на столе лежало письмо. Беглец взял конверт, поискал глазами поблизости что-нибудь острое, вспомнил о шиле, оставленном в куртке, пожал плечами и одним движением конверт разорвал.
Ретт потряс головой. Иногда ему в голову лезла форменная чушь. Он развернул письмо и принялся читать.
Мне удалось. Я нашел убежище, а значит у всех у нас еще есть время. Не знаю, сколько именно, но надеюсь, что достаточно. Легкой дороги.
Подпись отсутствует. По привычке, то ли старой, то ли появившейся сейчас, Ретт обнюхивает листок. Бесполезно, письмо не пахнет даже чернилами.
Пожав плечами, он складывает из письма самолетик и метким движением запускает его в окно. Тот пролетает между железных прутьев и исчезает.
Что-то фальшиво насвистывая, Ретт выходит из комнаты.
Несмотря на внешнюю беспечность, на душе скребут кошки. Он не помнит, кто мог бы писать ему письма, и не знает, что могли означать слова о времени. Должен ли он куда-то вернуться? Что-то найти? Его где-то ждут?
Чистая память не дает ответов, и кошки не успокаиваются.
=>
Вернувшись в комнату, Ретт заваливается на кровать ничком и без сновидений, оставив за порогом рефлексию. Страх перед клетками даже не шевельнулся - то ли отступил, то ли затих до поры.
На потолке угрюмо мерцает "Get away".
Четвертый, не занятый до сих пор угол, обзаводится шкафчиком, металлическим, как и вся мебель в комнате. Рядом с умывальником обнаруживается выступ - Ретт заглядывает за него и усмехается - ну хоть в ведро не придется, на том спасибо. За несколько минут привести себя в порядок, отыскать в шкафчике сменную одежду - и наружу.
Пора бы уже побродить по Дому как следует. Не все же время в баре сидеть.
Голова почти не кружится, беспамятство все не приходит. Ретту даже почти обидно. Надо было все-таки глотнуть того травяного эликсира, что откопала Скальпель. И надраться-то по-человечески не вышло. Зато сколько новых открытий за день. Или за два?
Он даже умудряется нормально раздеться и приветственно помахать потолочной надписи, по-прежнему призывающей веселиться.
Чуть ли не раньше сна его настигает видение.
Тем не менее, уходя, куртку и ножны с шилом он берет с собой.
=>
Клетка не перестает быть клеткой со временем, но возможность ее покинуть примиряет с ней. Обрез отправляется в шкаф - он безразмерный, даже если будут искать, сразу не найдут. Ретт задерживается перед умывальником, плещет в лицо водой и смотрит в зеркало. Пытается нормально улыбнуться.
Бесполезно.
- Ну что ты будешь делать, - бормочет он под нос.
Когда он уходит, отражение некоторое время продолжает скалиться в зеркале. Затем тоже исчезает.
=>
Коридоры смазываются перед глазами. Постепенно Ретт привыкает к новому способу передвижения и даже начинает им наслаждаться. Знакомую дверь он буквально таранит, залетает внутрь и принимается рыться в шкафу.
Очень скоро на свет показывается обрез. Огневой мощи много не бывает, да и стрелок он по-прежнему неважный. Но с этим меткость не нужна.
Обратно он летит еще быстрее.
=>
Сандра едва не протерла насквозь подошвы кед, намотала километры и километры. Двери не пускали внутрь, коридоры не вели к Ретту, лестницы приводили снова на первый этаж. Вконец отчаявшись его отыскать, Сандра решила, что остается только подождать. А где лучше всего ждать человека? Конечно, в его собственной комнате.
Или в клетке...
Теперь Сандра понимает, почему Ретт не хотел сюда возвращаться. Смешно теперь вспомнить, как она не хотела вести его в свою комнату - к дурацким журавликам с тяжелыми следящими взглядами.
Сандра заваливается на привинченную к полу кровать, упирается взглядом в потолок. Дурацкая надпись "Have fun!" сверкает, бросается в глаза, злит.
- Весело тебе, зараза? - тоскливо говорит Сандра потолку, Дому, Стервятнику. Гребаному мирозданию.
- Не особо, - говорит он облизывая палец, - а, что трудный ребенок, тебе не весело?
- Это я-то трудный ребенок? Дела. Да, грустновато. Не подскажете, мистер Стервятник, куда запропал Беглец? Чую, ему там не очень уютно.
В рыжих волосах начинают потрескивать искорки пламени. Сандра не собирается ничего поджигать, она плохо контролирует негативные эмоции. Поэтому обычно старается их не испытывать.
Он опускает руку и облизывает губы.
- Или ты тоже хочешь поцелуй вместо свободы?
- Я вас раздражаю? Интересно. Поцелуй вместо свободы - тоже интересно, но я привыкла сохранять верность партнеру, это вопрос душевной гигиены. А еще мне интересно вас понять. Очень надеюсь, что у меня получится.
Итак, вам скучно, поэтому вы собираете кукольный домик, напихиваете его живыми куклами - или лучше сказать, домашними зверьками. Хомячками. Это прихоть? Не слишком ли дурацкое развлечение - сутками наблюдать за десятком хомяков, которые карабкаются по решеткам и лесенкам и бегают как оголтелые в колесе?
Разводит руками.
- Мне почему-то кажется, что ваши возможности даруют бОльший простор для воображения.
Стервятник склоняет голову набок, глаза у него стылые, неживые.
- Сложно когда власть персонифицирована, да? Необходима борьба, за любой лозунг, например за свободу... А больше всего хочется поиграть, только не пешкой. Как бы отвертеться от неожиданной свободы? Может вцепиться в свою сыроватую любовную связь, и заявить никуда я не пойду, пока мне не вернут Ретта? Может просто болтать о другом, сделав вид, что не расслышала? Давай, маленькая лицемерка, придумай себе повод остаться.
- У меня нет причин остаться и нет причин уходить. Я бежала прочь от самой себя, но убежать не получилось. Я очнулась. Что теперь? Нужно придумать. Может быть, это как раз то место, где у меня это получится. Может, это то место, где я умру. Какая к дьяволу разница, если идти некуда?
Большая Черная Птица оглядывается.
- Интересно почему вы почти все создали себе именно такие комнаты, я ведь тут не при чем, знаешь ли, не при чем... Ладно, веселись.
- Атмосфера Дома. Ожидание кошмаров за каждым углом порождает эти самые кошмары. "Мы боимся смерти, посмертной казни. Нам знаком при жизни предмет боязни: пустота вероятней и хуже ада. Мы не знаем, кому нам сказать "не надо".
С любопытством:
- Каково это - быть бессмертным?
- Не помешал, надеюсь? - интересуется Ретт, застывая в дверях, привалившись к косяку. Ни малейшего пафоса, без опоры он просто-напросто скоро рухнет и заснет. Сандра и Стервятник в его комнате немного неожиданны, но на общем фоне последних впечатлений почти незаметны.
- Вернулся.
Его пошатывает. Он опирается на спинку кровати, улыбается Сандре. Он все-таки выбрался.
- Засыпай. Ты на ногах не держишься.
Укрывает одеялом, подтыкает его, проводит ладонью по плечу, по волосам - кажется, обожгут рыжим пламенем.
Стервятника она по-прежнему не замечает.
=>