Стервятники не пляшут
В этот раз комната разбита на две части железной решеткой, частой, руку просунуть можно, но по локоть, не дальше.
И никаких дверей, и никаких окон. Единственная лампочка утоплена в потолок. Решетка от потолка, до пола.
Войлок на стенах.
Слева Сандра.
Справа Рыбка.
И ни единого звука извне.
И никаких дверей, и никаких окон. Единственная лампочка утоплена в потолок. Решетка от потолка, до пола.
Войлок на стенах.
Слева Сандра.
Справа Рыбка.
И ни единого звука извне.
- Интересные дела - тихонько говорит она - не расскажешь, что с тобой происходит? Может, помочь чем-нибудь?
Шарики - пустяк, всего лишь побочный эффект содранной с сознания шкуры...
- Ты не можешь мне помочь, - говорит она, наконец, - В Доме есть лишь один-единственный человек, которому ты способна помочь, но это - не я.
- Конечно, я могу сказать напрямую, но легко полученные ответы далеко не так ценны, как те, которые ты отыщешь самостоятельно. Если ты сама поймёшь, кто это - уже наполовину поможешь.
- К Отто, Льлахи и Ретт сами кому хочешь помогут. Ты отказалась. Энгледер сожрали стены. Мишель? Мельтор? Чума? Да хрен там. Блин.
Она качает головой.
- Так у тебя ничего не выйдет, - мягко говорит она, - Давай, зайдём с другой стороны. Что на тебе осталось из твоего детского волшебства?
- Что значит "осталось"?
В ее левой руке - свежесплетенная фенечка. Пальцами Сандра нежно перебирает ее, и под потолком камеры сгущаются невесть откуда взявшиеся облака, заслоняющие свет лампы.
- Я могу восполнять запасы, плести новые заклятия. Но на это, дело ясное, требуется время.
- Я и жила. Это только вопрос... удобства, что ли. И вышло само собой. Теперь это только вопрос комфорта. Можно поджечь огонь зажигалкой - а можно повернуть бусину. От нападающего можно отбиться ножом, а можно треснуть его молнией. Если я останусь без них, я свыкнусь. Без слов жить сложнее, чем без магии, уж это я теперь точно знаю.
- Ты можешь сделать так, чтобы открылся выход наружу? Или хотя бы убрать эту решётку?
- Ну все, дружок, повеселился и хватит, а мне до смерти надоела эта пьеса. Пора домой, куколка!
Рыбка вдруг обмякает, как перчатка, из которой вынули руку, и оседает на пол.
Она прикусывает губу, подбирает с пола початую пачку сигарет и выходит.
=>
А раз свидетелей нет, значит это не просто Рыбка, а Рыбка Шрёдингера.
Не будем же торопить события.
- Ну, и что с тобой делать, Темная? Сжигать, или тащить в медпункт?
Прикуривает, и опирается о мягкую стену, сидеть удобно.
Рыбка подпирает ладонью растрёпанную голову и глядит на Чуму без улыбки, однако в глазах пляшут рыжие искорки смешинок.
А потом запоздало понимает, что труп-то, и не труп вовсе.
- А Сандра говорила, что ты труп, - Чума морщит лоб, - или что-то похожее. Хочешь сигарету?
Рыбка слизывает с губ привкус дыма и табака.
- Каждый видит то, что желает видеть. "А почему вокруг все мёртвые? - Да потому, что ты сам мертвец!" - Рыбка довольно удачно изображает призрачный замогильный смех. Потом косится на сигарету и слегка качает головой в отрицании:
- У меня нет ни никотиновой, ни социальной зависимости, так что неча продукт переводить.
Чума перешагнула приютскую жадность давно, но все равно она любит некурящих, ей же больше.
- Мы сожгли трупы как сказал Папа, - делится она с Рыбкой, - Энг, Лоуста и ниДуазо.
Чума затягивается во все легкие, дым щекочет ей горло.
- Как тут сиделось?
- Ты нормально себя чувствуешь? Тебе помочь дойти куда-нибудь?
- Посмотри на меня. Я сильно похожа на того, кто нуждается в какой-либо помощи?
Девушка задумчиво осматривает комнату.
Может пожить здесь? Все мягкое, светло, мухи не кусают...
Кажется, Рыбка коллекционирует ответы на этот вопрос.
Чума сбилась с привычной схемы: "Два отрывистых словосочетания - длинное предложение.
- А ты?
- Потому, что кое-кому в этом чудном мрачненьком пространстве отчаянно требуется помощь.
- Отличная мысль, почему нет?