Темное помещение в котором пахнет сыростью и деревом. Темные полки забиты книгами.
Стол с табличкой "Библиотекарь". Стопка писчей бумаги, перья, чернила, свечи. Последние горят сами собой не оплывая, и не чадя.

Стол с табличкой "Библиотекарь". Стопка писчей бумаги, перья, чернила, свечи. Последние горят сами собой не оплывая, и не чадя.

Мишель приглаживает волосы перед тусклым зеркалом, что рядом с дверью, обтирает руки платком, потом им же протирает стол и стул. Мебель выглядит пыльной, но платок по прежнему белоснежен. Парень щелкает пальцами. Прежде всего - каталог.
К`Отто заходит без стука - первая дверь, которая открылась не в туман. Грех не воспользоваться.
Всё в книгах, в свечах и книгах, и К`Отто долго смотрит на них, трепеща усами. Здесь пахнет пылью, воском, немного затхлостью. К`Отто давно не случалось видеть столько книг разом.
- Здравствуйте, - вежливо говорит блондин, - Я - Мишель.
- Я К`Отто, - говорит К`Отто, почти плотоядно облизнув усы. Это инстинктивное, розовый язык мелькает всего на мгновение. - А это место - прекрасно.
На Мишеля К`Отто смотрит мельком. Книги интереснее.
- Прекрасно, да, я тут такое нашел, словами не рассказать, и каталог составил, - он указывает на толстую стопку исписанных листов. Кот и Кот, главное, что этот Кот по-видимому действительно любит книги.
Чувствуется, что много. Но насколько много К`Отто даже не загадывает.
- В моем каталоге восемьсот семьдесят две тысячи четыреста сорок одна, но мне кажется это не предел. Ты любишь читать? Я - очень.
Мишель ловит себя на том, что разговаривает как ребенок, но он слишком устал, чтобы разводить политесы. Пусть так.
- А кофе ты пьешь?
"Восемьсот семьдесят четыре тысячи четыреста сорок одна, - повторяет К`Отто про себя и язык мелькает ещё раз, всё так же непроизвольно. Столько книг в одном месте, их же не прочитать за всю жизнь, разве что заделаться вампиром...
Выглядит К`Отто, как будто видит лакомую добычу, которую даже не нужно ловить - вот она, перед носом, вся твоя, только лапу протяни.
- Люблю, - говорит К`Отто, даже забыв на время про манеру говорить о себе в третьем лице. - Времени, правда, на чтение не слишком много... было. Но теперь-то вдосталь!
И встряхивает ушами, услышав про кофе.
- Пока никто не наливал, а там посмотрим.
Мишель роняет в турку зерна кардамона, и коричневого сахара ложку, того, что перемешан с патокой до сырости, и напоминает песок пустыни ранним утром, и размешивает сахар палочкой корицы, пока тот не превращается в тугую карамель, сыпет кофе, крепкий, черный, и немного красного перца, заливает все ледяной водой из крана над жестяной раковиной, и ждет пока кофе вспенится, заворчит и будет готово выплеснуться на плитку. Ждет терпеливо, кофе не варят в спешке. Разливает напиток в две чашки и возвращается к Коту, ему самому интересно не убило ли превращение в безумного мудака, его талант Баристы.
- Вот. Это кофе.
Но Мишель возвращается, до книги не доходит и, кажется, К`Отто слышит недовольный шелест, даром, что книга закрыта.
Кофе пахнет одуряюще, но вкусно. К`Отто пробует его - по-кошачьи зачерпнув языком (может, конечно, пить и по-человечески, но для этого нужно адски кривить губы, а К`Отто всегда это утомляет) - и довольно жмурится.
Напиток сладкий, терпкий, чуть горьковатый.
- К`Отто любит кофе, - заявляет К`Отто уверенно. - Это хорошо. Он здесь, похоже, популярен. Спасибо.
- Мне почему-то кажется, что ты не куришь, а то я бы стрельнул сигарету...
К`Отто фыркает - шаманы достойны только смеха. По крайней мере те, кому ради общения с духами приходилось лизать лунный сахар.
- Расскажи как вы живете? У вас есть свадебные и похоронные обряды? А законы, свои, собственные?
В Дроу мигом просыпается профессор, молодой, но довольно титулованный. В былые времена Мари раскинувшись на алых простынях, во всем блеске юного бесстыдства, дразнила его, мол, за свежей кожей и отсутствием морщин никто не может разглядеть старого, ученого зануду...только волосы сразу растут седыми, выдавая секрет. Мишель смеялся и давал себе зарок больше не цитировать энциклопедии, или старика Шекспира, но выдерживал всего неделю или две, вот и сейчас в нем проснулся этнограф, проснулся быстрее, чем он успел оценить уместность вопросов.
- Пески жестоки, но чтобы дойти до них, нужно идти совсем недалеко. Солнце горячее, белое, щедрое, в песках оно жжет до того, что шерсть становится соломенно-белой и вылезает клоками, а на коже остаются красные волдыри. У реки лучше - река это лес, лес дает тень, фрукты, добычу, от песков его отделяет саванна, а на берегах есть поля, которые заливает в каждый сезон дождей. Край К`Отто - щедрый край, если уметь брать... А мертвых уносят в пески, сжигают, оставляя сухим ветрам уносить прочь пепел.
К`Отто замолкает, гоняет по рукам чашку. К`Отто думает и улыбается - по фарфоровому краю чашки скребет острая кромка когтя.
- Ты уже познакомился с остальными? Как они тебе?
К`Отто машет рукой в воздухе. При должной фантазии это толкуется как "но это её дело".
Мишель указывает на книги.
- Я даже не знаю сколько здесь просидел, честно говоря, может неделю может год...
К`Отто хочет знать Дом. Для этого нужно, наверное, спрашивать всех.
Мишель смотрит в свою чашку, кофейная гуща говорят предсказывает будущее, но Мишель видит только пятна и потеки.
-Тук-тук-тук!,-Лилит входит в библиотеку и оглядывается. Отчеканив пару шагов она останавливается и делает глубокий вдох:"Сразу не убивать, поиграть и испортить игрушку!"
Затем громко произносит:"Мальчики, кто поможет выбрать книгу на ночь?"
- Доброго вечера, Лилит. Какого рода литература вас интересует?
- Если тебе нравится русская литература, я бы посоветовал тебе "Мастера и Маргариту" Булгакова, или "Бесов" Достоевского, книга, конечно тяжелая, но гениальная. Дюма очень динамичен, пожалуй. Расскажи какие у тебя любимые авторы и я что-нибудь подберу.
- А можно К`Отто ещё кофе? - подает К`Отто голос, просто чтобы обратить на себя внимание, и улыбается девице - давай знакомиться, мол, дорогая.
Лилит поприветсвовала К'Отто кивком и пригласила присесть рядом. -Мы тут о литературе говорим. Тема нашего обсуждения образ зла в литературе. Мне вот еще интересен образ падших женщин в кино и литературе... Малена, Бесс, Соня Мармеладова, Маргарита, Настасья Филипова, -голос становится все более взбудораженным,- Мария Магдалина! Испортила список реверсивностью своей судьбы. Помогите мне разобраться в возможности совершения греха женщиной во благо человечества...
Мишель разливает кофе по чашкам, и расставляет их на столе.
- Что касается образа зла в литературе, то, наверное нам сразу стоит провести черту между злом сверхъестественным и чисто человеческим, что касается моих любимых авторов, то это Шекспир, Кафка и Чехов, вы же знаете апокриф о Лилит?
- К`Отто всё равно не знает никого из этих авторов.
То, что миры разные у большинства домашних, было очевидно и раньше. Вот как они связаны - это уже хороший вопрос.