<=
Кира проскальзывает внутрь и почтительно останавливается в дверях. Осматривается. Медленно подходит к мужчине и с надеждой вглядывается в его лицо. Нет. Не знаком. Кира прикусывает губу и лезет в карман пальто. Закопченная ложка, и перемотанный проволокой пакетик с желтым порошком. Пигалица хмыкает. Ну-как-то-так.
Немного водички, чуть-чуть порошка, ложку нагрей и готова река, в вену попала умница - детка, выйдешь из трипа - тебя ждет таблетка... Перетягивает руку капельницей.
Надо бы закрыть дверь, да зачем?
Девочка закрывает один глаз, она боится уколов, а если закрыть один глаз не так страшно, и оп!
В вену попала с третьей попытки, вены у пигалица, верткие, как она сама.
Девочка придерживает шприц и осторожно ложится на соседнюю софу.
Мягко давит на поршень.
Раз.
Два.
Три.
Поехали.

- Тебе не кажется, киска, что ты неправильно себя ведешь?
- Отвали, Моул, - говорит Кира, - он же гот, каждый раз когда гот умирает, его готский Бог смеется. Так что, я порадовала Бога, невьебено круто, а?
Она натягивает свитер с залихватским " Little bitch! " путаясь в рукавах:
- Для парня трахающего малолеток ты слишком законопослушный.
Девушка забирает у престарелого хиппи сигарету, и машет рукой.
- Пойду, попрыгаю в цирке, буду поздно.
- Какой на хуй цирк! - орет вслед ей мужчина, - Вернись, блядь, немедленно.
Ага, с разбега. Кира несется со всех ног, и быстро двигаться приятно до чертиков, мир подрагивает, как обычно от желтоватой дури.
Провал.
Арена цирка.
Провал.
Кира скачает по развалинам. Кульбит, сальто, кульбит.
Провал.
Жадно целуется с рослым мужиком, в черных перчатках.
Провал.
Сидит посреди арены и курит.
Провал.
Рядом с ней сидит девица в короткой юбке, сетчатых чулках и алой блузе завязанной выше пупка. бархатный берет лежит рядом, на песке, тоже алый.
Макияж как у шлюхи - самое то.
Руки в крови по локоть - просто заебись.
- И я говорю...каждый раз когда гот умирает, его готский бог смеется...

- Существует несколько версий твоего будущего... рядом с этим человеком...
- Существует несколько версий твоего будущего...
- Существует несколько...
- Абсолютно во всех ты умираешь...
- Существует несколько версий...
- В некоторых - быстро и мучительно, если тебе удаётся достаточно его разозлить...
- С этим человеком...
- Существует несколько версий твоего будущего...
- Рядом... абсолютно во всех...
- Существует несколько... рядом... В некоторых - медленно и мучительно, если он хочет растянуть удовольствие...
- Удовольствие... рядом...
- Существует... с этим человеком...
- Медленно... мучительно быстро...
- Существует...
- Ты умираешь... абсолютно... достаточно...
- Мучительно... рядом...
- Будучи мёртвой, ты не сможешь мне заплатить.

- Блядь!
Она судорожно прижала руки к животу и скорчилась под холодной каменной опорой арочного моста. Через секунду её вывернуло желчью, чудом не на собственные колени. Безликий голос (или голоса) внутри головы бухали звонко и увесисто, будто её сунули башкой в церковный колокол и теперь от души лупили по нему снаружи кувалдой.
Она сжала уши руками - руки были липкими, под ногтями запеклось вязкое, пахнущее рыбными потрохами. Стало легче, но совсем чуть-чуть.

- Существует...
- Существует...
- Существует...
- Несколько...

- Ссука...
Трясущимися руками она достала из потайного кармашка сумочки небольшую таблетку в ярко-желтой оболочке. На одной стороне таблетки был нарисован улыбающийся смайлик - двоеточие и скобка. Она подержала немного таблетку на ладони, а потом слизнула ее языком - вместе с запекшимися каплями крови безымянного матроса.
И всё переменилось.

Провал.
Малышка открывает глаза. Дожимает поршень.
Чужеродная жидкость расплывается по внутреннему водопроводу, в мозг, в нейроны, в крошечные клеточки.
- Привет. Я честно говоря рассчитывала на мужика по имени Джек, вроде как. Но, ты думаю тоже не для меня красилась.

У таблетки явственный вкус чуть недозрелого лимона.
"Прими ванну и съешь лимон". Да. Вот тут можно смеяться. Только пока что не хочется.
Голос. Похоже, детский. Удивительно знакомый. Удивительно.
Она скрипит зубами и мотает головой, с усилием разгоняя серую радугу вокруг себя.
Разве бывает серая радуга? Оказывается, бывает. Семь оттенков серого, ебись они конём.
Она ненавидит серый до судорог. К счастью, взгляд начинает более-менее фокусироваться на чёрно-красном пятне, что маячит совсем рядом. Тоже не самое приятное сочетание, но хоть не серый.
- Что за херь... - слова скребут по горлу как хлопья ржавчины по истлевшей от дряхлости водосточной трубе. Чёрное и красное перестают, наконец мельтешить и она распахивает глаза во всю ширь.
- Ты!

- Ну, я. - отвечает Кира рассматривая незнакомую девушку. Никакой надежды, что это парень нет. Джек или Джей? Джей или Джек?Кого я блин тут хотела встретить... Кира вслед за девицей начинает рассматривать себя. Свитер из прошлого прихода исчез, и на ней снова арлекинское трико, нож на бедре, сигареты в потайном кармане ножен. Все на месте. Все как положено.
Она снова смотрит на девушку.
- Ты тут случайно не видела Джея, или Джека, или Джонатана?

При упоминании имени Джека в глазах у девицы мелькает что-то странное, неровно вымазанный красной помадой рот дергается, словно она хочет что-то сказать, но спохватывается и передумывает.
- Тут - это где? - уточняет она и щурится сперва на Киру, а потом начинает водить глазами по помещению медпункта. При виде мужика под капельницей она резко бледнеет и хватается за сердце, издавая сдавленный стон отчаяния:
- Не может быть. Этого. Не. Может. Быть!

Кира трет лицо и вдруг понимает что таска кончилась, что надо бодяжить новый раствор, что она зачем-то кого-то искала, и что все уже забыла.
Ах, да еще тут вот эта девушка. Видимо, сейчас получит инфаркт.
Или инсульт. В девочке начинает закипать раздражение, что за место в конце концов, даже ширнуться спокойно нельзя.
- Чего не может быть? Эй, приди, блин, в себя. Ты откуда тут взялась? Эй!
Кира трясет девушку за плечи.

Девушка морщится, кривит в нескольких мучительных гримасах размалёванное лицо - и вдруг стремительно распружинивается, выкручиваясь из кириных рук, воет разозленной кошкой и изо всех сил вцепляется девчонке в кудрявую шевелюру. От внезапного броска обе валятся на пол - и девушка начинает яростно хлестать Киру по лицу, при этом стараясь посильнее зацепить острыми краями неровно обломанных ногтей. По щекам её обильно течет тушь пополам со слезами.

На секунду Кира обомлела, и позволила не то что сбить себя с ног, а еще и расцарапать лицо. Девушка крупнее и Кира змеей извиваясь на полу, пинает противницу почем зря, но без особого успеха, в какой-то момент Кира дотягивается до ножа и еле удерживает руку чтобы не зарезать придурочную психопатку.
- Волосы отпусти, - шипит девчонка прижав нож к горлу противницы, - кретинка ненормальная.

Девушка дёргается - нож оставляет на шее глубокую царапину, на лицо Киры шлёпается тёплая капля.
- Ага, давай! - лицо психопатки придвигается ближе. Творожно-белое лицо, слипшиеся ресницы в комочках туши, морковного цвета помада на губах, вокруг губ. Неровные черные кляксы под глазами - всё нависает над Кирой в отвергающей границы приличия близости, - Давай, детка, пырни меня ножом. Если мне не изменяет память, я проснусь на следующее утро в свое комнате, живая и невредимая. Или, может, здешние правила изменились?
Рука ее с силой стискивает пышные рыжие волосы в кулаке, но потом, хоть и неохотно, но разжимается. Девица отшатывается в сторону, не обращая внимания на струящуюся из раны кровь. Алая блузка на груди становится чуть более алой, но ей, похоже, плевать на такие мелочи.
- Привет тебе от Джека, Кирочка! Правда, лично он его тебе не передавал, но я уверена - будь у него такая возможность, он бы обязательно это сделал.
Девица скалится в злой улыбке. Зубы у неё чуть неровные, местами тоже перемазанные красной помадой.

- Дура придурочная, - Кира размазывает по лицу злые слезы, - все вы тут дебилы какие-то, ни одного нормального человека. Думала хоть уколюсь, лучше станет, так нет ты приперлась. Что тебе-то от меня надо? Вали на сцену, пусть на тебя Стервятник любуется, и не подходи ко мне, и-и-и-ди-от-ка-а-а-а...Развелось кругом шизофренико-о-о-о-в, я теперь из-за тебя даже первый трип забыла! Какого, мать его Джека? Откуда ты меня знаешь? Да, пошла ты к чертовой матери вместе со всеми своими, детками, сука трахнутая!
Кира вскакивает на ноги
- Очень надеюсь, что на голосовании тебя тут оставят, и уж поверь, когда до тебя доберется Мастер, ни одна падла в этом доме не вспомнит чертову молитву!

- Стервятник, значит? - тон девицы стремительно теряет температуру, снижаясь с уровня пламенной ярости на уровень ярости ледяной, - Значит, вот он где. А я-то голову ломала...
Между делом она рассматривает ногти - под ногтями бурой коркой засохшая кровь, на ногтях - кровь свежая - рассматривает с таким видом, будто это какой-то элитный маникюр. Насмотревшись всласть, начинает демонстративно загибать пальцы:
- Стервятник - раз! Кира - два! Эйприл (она косится на мужика под капельницей) - три, я - четыре. Не знаю, что ещё за Мастер участвует в этом аттракционе, но что-то мне подсказывает, что это не Воки. Комнатку эту я раньше не видела, хотя это как раз можно не брать в расчёт... Ты не узнаёшь меня... или ты прикидываешься? - девушка с сомнением посмотрела на Киру, - Нет, вроде не прикидываешься, значит, меня на сей раз не закинуло в прошлое.
Странно наблюдать, как быстро её покинула истерика, уступив место холодному анализу.
- Извиняться не буду, за свою выходку ты заслужила гораздо большего... впрочем, раз ты не в курсе, кто такой Джек... то тебе должно быть без разницы, где он и что с ним. Но я рада, что здесь его нет - ядовито прибавляет она, поднимаясь на ноги (на каблуках-шпильках - стальные набойки, если с толком ударить, можно раздробить сустав).
Девица делает шаг к коматознику, которого назвала Эйприлом, и материнским жестом чуть ослабляет пижонский галстук на его шее.
- Нахуй сцену, - нежно приговаривает она, обращаясь к его бесстрастному лицу, - Нахуй Стервятника. Всех - нахуй.

- Вот и отлично, - радостно резюмирует Кира, - и тебя туда же. Дверь там. Добро пожаловать, бла-бла-бла. Извини, у меня тут дело.
Настроение арлекинки изменилось, поорала и как-то легче стало.
Девочка полностью теряет интерес к девушке, она цапает со стола шприц, ампулу с водой и капельницу, залезает на свою кушетку, и быстро бодяжит раствор. Перетягивает вену капельницей. Подымает глаза на новенькую и спрашивает:
- Как думаешь, сколько я вешу? А, к черту, не отвечай, все равно не больше 55, значит...
Девочка бодяжит все 10 граммов, и мурлычет себе под нос удерживая капельницу, которой перетянула руку зубами:
- И какая-то сука, не промыла машину, и родители опять накрыли с травоой, ой-ой-ой, ой-ой-ой, два наркомана...
- И город - герой...- девочка сильно давит на поршень, разгоняя по венам дозу превышающую критическую в три раза.
- Адье, ненормальная, передай привет Тони! - выдыхает Кира и глаза ее стекленеют. Отсюда Господин Управляющий ее не вытащит, отсюда ее никто не вытащит.

- Вот уж благодарю покорно! - девица передергивает плечами, облитыми алым шелком, - Я вашим Тони по горлышко уже сыта.
Фраза повисает в воздухе, ни Кира, ни Эйприл не считают нужным отвечать. Девушка взмахивает пару раз ладонью перед кириным лицом, но не добивается никакой реакции. Проверять, не загнулась ли мелкая дурища от передоза, у неё нет желания. И выходить в коридор желания нет. Оставаться здесь, впрочем, тоже. Стоп, а хоть какие-то желания у неё остались? Она прислушивается к себе. Внутри пусто и как-то сухо. То ли жарко, то ли холодно - как в пустыне. Словно все чувства перегорели в большом костре, оставив лишь чуть теплую золу. Девушка машинально вытирает ладонью натёкшую кровь с шеи и наклоняется за кириным ножом.

- Будучи мёртвой, ты не сможешь мне заплатить.

Но в Доме невозможно умереть. Во всяком случае, сразу. Ублюдок - вяло думает она и размышляет, не метнуть ли ножиком в его хозяйку, просто посмотреть, что из этого выйдет. Поразмыслив, закатывает рукав свободной от капельницы руки и кончиком ножа процарапывает на кирином плечике букву "J". Так, чтобы заживало долго. И осталось надолго. На память о Джеке, которого напрочь забыла эта маленькая неблагодарная дрянь. Потом втыкает нож в кушетку, подхватывает сумочку за длинный ремешок и выходит вон, позабыв даже как следует хлопнуть дверью на прощание.

<=
*Мел искала Стервятника, но отвлеклась на медпункт. А вдруг тут есть пакеты с кровью? Или хотя бы этот злосчастный гематоген? А может... Мел заходит и забывает о своих целях. Перед ней явные следы борьбы. На софе лежит какой-то хмырь, явно довольный нежизнью, а на соседней, Мел видит девочку* нашла все-таки... Пап?*она прикрывает глаза, голос в голове явно зол на нее."Дорогуша, если тебе вдруг показалось, что я Белый Рыцарь, спешу напомнить, что нет!" голос зло смеется* но...*"Оставь девчонку, ты ей не поможешь!" шипит голос. Мел, обреченно кивает. Но все же берет аптечку и обрабатывает плечо девочки* Что за урод это сделал?*Мельтор хмурится и все же отходит от ребенка, тут ей больше ничего не сделать. Забывшись, Мел разворачиваетcя к выходу. "Абсолютно не состоятельное дитя," - ворчит голос. "Вся в своего безмозглого деда." Мел замирает и, хлопнув себя по лбу, вновь оглядывает помещение. Переносной синий медицинский холодильник в углу разве что не светится, как святой Грааль. Девушка распахивает крышку. "Та-дам!"- комментирует голос. Внутри сложены пакеты с кровью.*Слава яблокам*бормочет Мел и поднимает забирает холодильник с собой. Перед тем как выйти она бросает последний взгляд на Киру*до встречи, малышка.
=>

Стервятник наклоняется над девочкой, так низко, что его крючковатый нос касается ее лба.
- Вставай! Быстро вставай.
Никакой реакции.
Он с недовольным лицом сует руку ей в голову, прямо сквозь череп, и что-то ищет наощупь. В комнате темнеет.
- Маленькая, умная сучка, - шипит Стервятник, - Я же достану тебя когда-нибудь! Не знаю как, но достану, ты тогда пожалеешь, что на свет родилась!
Девочка перестает дышать, и Стервятник вопит от ярости, рот он при этом не открывает, и картина получается сюрреалистической.
Темнота быстро сгущается, и Черная Птица в бешенстве трясет маленькое тело.
Потом подымается, щелкает пальцами, и тело девочки рассыпается в пыль.
В пыль же рассыпается металл ножа.
Стервятник бьет дверью о косяк, глаза его полыхают желтым.

<=
- Не нервничай, катализатор не ты, - сообщает Ретт. - Мы пока считаем, что это она так сбежала. Единственным доступным здесь способом. Внушает опасения, если честно... мы что, уже пришли?
Ретт чешет в затылке. Медпункт оказался неожиданно близко, дорога не заняла и минуты. Очередные выверты местных коридоров, не иначе.
Внутри царит запах - тот самый, который Беглец сам же и описывал не так давно. Кровь, грим, порох. Пахнет так сильно, как никогда не пахло от живой Киры. Словно кто-то решил подыграть, превратив мимолетное впечатление в прощальный поклон, в посмертную память.
- Я так понимаю, этот тип тебе не знаком? - интересуется "ищейка", склоняясь над человеком в фиолетовом.

<=
- Вообще никогда не видел, - задумчиво тянет вампир, - могу сказать что наркоман, с большим стажем, вены все в дырочку, тромбы, и кажется три, нет семь спаек. В руки кололся, в ноги, в паховую, один раз в шею, очень неудачно. Мозг правда снабжается кровью в нормальном режиме, значит не клинический, захотел бы, слез бы.
Льлахи наклоняется над телом, и осторожно прокусывает клыком запястье мужчины. Слизывает каплю крови и растирает по небу.
- Мда, не местный житель, притащен откуда-то совсем недавно. Пока больше ничего сказать не имею.
Льлахи отпускает руку Мужика в фиолетовом, и склоняется над пятнами крови на полу.
- А тут у нас интересные дела, - бормочет он и по-змеиному высовывает язык.

На секунду снова захотелось смеяться, благо воспоминания о том, как мерзко это звучит, удержали. Итак, они все-таки играют в детективов. Мужские игры, чтоб их. Делать больше нечего.
Но действительно, что? В баре торчать? На стены лезть? Кричать на весь дом "Стервятник ублюдок!" в надежде на острые ощущения?
- Впечатлен точностью экспертизы, - одобрительно кивает Ретт. - И что за интересные дела?

Кровушка, кровушка расскажи мне сказку, - бормочет вампир и трет пятна пальцами.
- Это меня так опекун научил, пятна читать, никак не получалось, редкостный дебил был в юности, проси, говорит, расскажет. Никак не научусь делать это про себя. Так. Вот это кровь нашей малышки, причем уже уколотой, абсолютно зверская концентрация, как она сразу не померла, не понимаю. Удивительно выносливый ребенок. А вот это не ее кровь. Рана нанесена ножом. А вот это какая-то давняя кровь, осыпалась. Нет, не давняя. Другая. Ни хрена не понимаю. Девочка тут с кем-то возилась, этот кто-то был ранен, и одновременно, сам был в чужой крови. Так.
Льлахи касается крошечного пятнышка крови на софе.
- А вот это вытекла после ее смерти. Это не кровь даже, это ...ага!
Льлахи подбирает с пола шприц с контролем, небольшим количеством крови внутри.
- Когда попадаешь иглой в вену надо набрать немного крови в шприц, чтобы проверить точно ли попал... - он принюхивается, и осторожно кладет шприц на середину софы, тревожа мягкий пепел, - зверская доза. Умерла почти мгновенно. Тут чистый наркотик в такой концентрации, что я в принципе не могу это посчитать.
Льлахи садится на стул у стены и задумывается.
- Сгорело тело после смерти. Ничего не понимаю.

- Кто-то в чужой крови? - Ретт вычленяет из рассказа вампира детали и выстраивает картину. - Круг не просто сузился, он кое у кого затянулся на горле. На представлении новичков была всего одна окровавленная личность. Ее было ОЧЕНЬ хорошо видно. Итак, мы знаем, с кем малышка подралась перед смертью. Думаешь, наркоту ей вкололи насильно? Но ты сказал, что она уже получила зверскую дозу перед дракой. Так что одно из двух. Либо ей вкатили одну дозу, она стала сопротивляться, но ее скрутили, вкатили вторую и она перешла в лучший мир. Либо драка все же была между делом, а девочка все сделала сама. Ну а сгоревшее тело - это как раз едва ли загадка. Может это местный похоронный обряд. И что предлагаешь делать теперь?

Льлахи щелкает языком.
- О, точно, девушка размалеванная под ...как бы это сказать...под блядь, скажем как есть. И как я сразу не сообразил-то. Знаешь, эта кровь очень хотела перестать течь по венам, так сильно, что до сих пор об этом помнит, так что думаю, если ее убили, то это была эвтаназия. Скорее всего она сама.
- Так, что делать...не знаю, Ретт, я бодр, полон сил и ни хрена не знаю что делать. Разве что красиво мстить нам, кажется некому, а жаль, люблю вендетты...Алый плащ, все дела. А что говорит твой чудо - нос?

- Кира не пользовалась огнестрелом, - не совсем в тему отзывается Ретт. - Но от нее пахло порохом. Пахнет до сих пор, на всю комнату. Я не знаю, чей это запах.
Он разворачивается к Даниэлю. В глазах - странный блеск, не появлявшийся с первого дня.
- Рыбка говорила о фракталах. О том, что за каждой смертью следует новый ад. Не волнуйся о том, что нам некому мстить, скоро нас найдет такое, что мы еще будем умолять о возможности уйти как она - мгновенно. Только нам уже не дадут.
Блеск гаснет. Беглец словно успокаивается.
- Она сбежала, сомнений нет. Помогла ей в этом Рыбка, или нет - дело шестнадцатое. Она сбежала - мы остались. Продолжаем жить. Пить, любить, воевать, колоться, трахаться, умирать. И вспоминать.
Он в последний раз бросает взгляд на пепел.
- Оставим ее в покое. Едва ли ей нужна могила. Подозреваю, что теперь ей хорошо.

- Оставим, - мурлычет Даниэль, - Пить, курить колоться и трахаться, а почему бы и нет, а? В этом доме куча дорог, в нем много людей.
Быстро облизывает губы.
- Пойдем поищем что-нибудь новое Ретт? Оружейную комнату, бассейн, секс-шоп?
Голос у Льлахи хриплый. Дурное веселье прошло, теперь в нем бурлит энергия, но не шаловливый поток из смеха и улыбок и жажды действия, он собрался наконец и стал больше похож на существо своей породы. Не совсем человеческое, но и не нечеловеческое.

Крыса скалится. Крыса поймала волну и ей начинает по-настоящему нравиться происходящее.
- Идем, - выдает Ретт, отворачиваясь от пепла и от пока еще живого торчка. - Ставлю на арсенал. Будем веселиться.

Дверь за ними закрывается сама собой.
=>

<=
Так же насвистывая веселую мелодию, Мастер входит в дверь: без стука, без вопросов. Сразу же увидев тело, он даже немного возбудился, но возбуждение быстро сменилось огорчением,-Живой. Фу, как не повезло,-увидев пятна крови на сове и горстку пепла,-Так так так, а тут у нас что? Блядь!,-вскрикнул он, даже не стараясь сдержаться,-эта маленькая дрянь, которая дала им молитву умерла. Ну, в этом есть и плюсы и свои ебаные минусы. Мастер потер лоб и ненадолго завис,-А это идея!. Взяв иглу со шприца, он подошел к коматознику и процарапал его руке ровный прямоугольник, длиной в 30 сантиметров и шириной в 2 сантиметра,-Думаю, этого хватит,- и начал сдирать кожу с парня в фиолетовом, предварительно впустив в него черный дым,-Это, чтобы облегчить тебе боль, если твое смрадное тело ее чувствует, конечно,-продолжая разговаривать с собой, добавляет,-Мне все равно, чувствуешь ты боль или нет; было бы даже забавно понаблюдать за твоими криками, но мне сейчас лишний шум ни к чему, так что, лежи тихо,-и наконец срывают нужный кусок кожи.
-Мать твою, ебись оно все конем, кусочек неровный. Похуй, и так сойдет. Мастер свернул кусок кожи и положил в карман,-осталось подождать недельку.
-Кстати, тут же валяются скальпели. Возьму-ка я и их,-набив карманы резаками, Мастер, так же, насвистывая, собрался уйти из медпункта к себе в комнату.

- Чем это ты тут занимаешься, котеночек. - в голосе Стервятника есть нотка любопытства, он выглядывает из стены.

-Да так, готовил один обряд. Надоело мне это тело, а другого никто не дает,-Мастер звучит обиженным. Ты же не против?